Когда Николай Цискаридзе выходит на сцену, зрители не могут сдержать восхищённых возгласов. На то, как он танцует, просто невозможно смотреть равнодушно. И кажется, его жизнь наполнена всё той же легкостью, что и каждое его сценическое движение. Но премьер Большого театра не раз признавался в своих интервью: ему ничего и никогда не доставалось просто так, всё приходилось вырывать у судьбы силой.

Стремление к цели
Его маме Ламаре Николаевне было уже 43 года, когда на свет появился любимый и долгожданный сын, и она готова была сделать всё для того, чтобы Николай был, в первую очередь, счастливым. Правда, она мечтала о профессии юриста для Николая, но он не разделял желания матери. Ламара Николаевна часто водила сына в театр и даже не предполагала, что её мальчик вдруг всерьёз заболеет балетом.

Тем более, что в детстве он, как и все дети, мечтал стать то директором цирка или зоопарка, чтобы ходить в эти заведения бесплатно, то воспитателем в детском саду, то капельдинером в театре. Когда же Николай Цискаридзе после просмотренного балета вдруг заявил маме о своём желании танцевать на театральной сцене, она стала решительно его отговаривать.

Но чем ярче были краски, в которых Ламара Николаевна описывала ему нравы, царящие в театральной среде, тем сильнее становилось желание Николая стать артистом балета. По его признанию, он всегда бы «мальчиком наоборот». Если бы мама вместо долгих убеждений просто повела его за кулисы и показала спектакль оттуда, возможно, мир никогда бы не узнал имя Николая Цискаридзе, и он смиренно бы отправился поступать на юридический факультет МГУ.

Но Николай поступил в Тбилисское хореографическое училище, а после пытался покорить прославленное Московское хореографическое училище. Он мечтал танцевать в Большом театре и упорно шёл к своей цели. Это учебное заведение распахнуло перед ним свои двери только на третий раз. Но доброжелательным или дружелюбным этот приём не был.

Много лет спустя артист с горечью расскажет о том, как трудно ему пришлось в школьные годы. Он был очень талантлив, а трудолюбием и усердием превосходил многих своих одноклассников. Педагог Пётр Пестов воспитал немало звёзд, но отличался довольно жесткой манерой преподавания. Он частенько доводил ученика до слёз перед выходом на сцену, приучая его работать в любых условиях. Позже Николай Цискаридзе будет невероятно благодарен своему учителю за этот подход.

А вот о противостоянии с некоторыми из своих однокурсников Николай Цискаридзе и сегодня вспоминает с горечью. Родители соучеников будущего премьера Большого театра писали письмо в КГБ с требованием провести медицинское освидетельствование Цискаридзе, аргументируя это тем, что у мальчика не может быть таких способностей. И директор хореографической школы вынуждена была реагировать на письмо.

Впрочем, даже после этого однокурсники талантливого студента не успокоились и продолжали над ним жестоко издеваться. Называли гермафродитом и строили всякие козни. Впрочем, с подобным отношением он встретится и в Большом театре, куда Николая Цискаридзе взяли по личному распоряжению Юрия Григоровича.

Неудобный талант
В Большом театре его всегда норовили задвинуть подальше, но Григорович строго следил за тем, чтобы талантливый танцор не сидел без ролей. А ещё ему покровительствовали Галина Уланова и педагог Марина Семёнова. Последняя, кстати, и предрекла будущую преподавательскую деятельность Цискаридзе. И дала очень важное напутствие: никогда не подпускать близко к себе учеников, ибо они способны на предательство.

Он запомнил эти слова, как и те, что говорила ему в детстве няня, предостерегая от доверия к людям вообще. Но Николай Цискаридзе всегда жил по собственным правилам. Он не привык молчать и всегда высказывал свои претензии оппоненту в лицо, из-за чего и стали распространяться слухи о сложном, почти невыносимом характере артиста.

Ещё только начиная свою карьеру в Большом театре, Николай Цискаридзе дал слово своему педагогу активно танцевать на сцене 21 год. Когда же этот срок подошёл, он действительно оставил сцену. Правда, в той ситуации сложилось сразу много обстоятельств, в том числе и тот факт, что руководство Большого театра не собиралось продлевать контракт с Николаем Цискаридзе.

Вскоре после завершения карьеры артист был назначен исполняющим обязанности ректора Академии русского балета. В то время ему пришлось прочесть в прессе о себе немало нелицеприятных и, самое главное, лживых статей. Николая Цискаридзе буквально травили, но он привычно даже не комментировал грязные статьи о нём, выходившие во многих известных изданиях.

Многие педагоги тогда ополчились против него, родители студентов писали письма и петиции, но Николай Цискаридзе продолжал просто выполнять свою работу. И вскоре недоброжелателям его пришлось замолчать, ибо не видеть позитивных изменений в академии было просто невозможно.

За семью печатями
Ему много приходилось страдать, терпеть насмешки и издевательства, доказывать свое право танцевать вообще и в Большом театре в частности. Он почти привык к тому, что нужно быть всё время готовым к удару в спину, что научился скрывать от посторонних глаз всё то, что ему по-настоящему дорого.

Николай Максимович не раз признавался в своих интервью: закрывая за собой дверь театра или Академии русского балета, он всегда хотел быть уже не премьером Большого Театра или руководителем, но просто человеком, имеющим право на собственную личную жизнь.

Но он не готов подставлять под удары, предназначенные для него самого, близких людей. Поэтому на суд широкой общественности он представил за всё это время лишь одно очень близкое существо – свою кошку Тяпу, которая прожила вместе с артистом больше 16 лет.

Николай Цискаридзе точно знает, что такое любовь. Но знакомить с ней ни поклонников, ни недругов он не намерен.

Несмотря на окончание карьеры, Николай Цискаридзе иногда позволяет себе удовольствие снова выходить на сцену и танцевать. «Танец в сабо» он исполнил с артистками балета Михайловского театра в балете-феерии «Тщетная предосторожность».